У последней границы
Черная башня беспроволочного телеграфа значила для него больше, чем статуя Свободы,и три стареньких шпиля на церковках — больше, чем все колоссы архитектуры Нью-Йорка и
Вашингтона. Ребенком он часто играл около одной из церквей и видел, как красили ее
колокольню. Он сам помогал прокладывать кривые улицы. Его мать жила здесь, радовалась
жизни и умерла. По прибрежному белому песку ступал его отец еще в те времена, когда берег
пестрел белыми палатками, словно чайками.
По выходе из лодки Алан повстречал многих знакомых. Они сначала с удивлением
смотрели на него, а потом приветствовали его. Никто не ожидал его. Радость по поводу его
внезапного возвращения выражалась в крепких рукопожатиях. Алану не приходилось слышать
в Штатах таких довольных, радостных голосов. Ребятишки подбегали к нему, вместе с белыми
подходили также, скаля зубы, эскимосы и жали ему руку. Весть о возвращении Алана Холта из
Штатов стала быстро распространяться, и в тот же день достигла уже Шелтона, Свечи, Кеолика
и залива Коцебу. Так встречала родина Алана. Но прежде чем стало известно о его прибытии,
Алан успел пройти по Фронт-стрит, зайти в ресторан Балка и выпить там чашку кофе, а потом
неожиданно нагрянул в контору Ломена в здании банка.
Алан целую неделю оставался в Номе. Карл Ломен приехал за несколько дней до него; его
братья тоже были здесь — они только что прибыли из своих больших ранчо на полуострове
Чорис. Зима была благоприятной, а лето сулило исключительную удачу. Стада Ломена
процветали. Когда будут произведены окончательные подсчеты, то число голов, наверное,
намного превысит сорок тысяч. Точно так же сотни других стад были в превосходном
состоянии. Лоснящиеся лица эскимосов и лапландцев говорили о полном благополучии. Число
оленей на Аляске достигло уже трети миллиона, и скотоводы были в восторге. Великолепно,
если вспомнить, что в 1902 году оленей было неполных пять тысяч. Еще лет двадцать, и их
будет десять миллионов.
Но наряду с ликованием, вызванным теперешним успехом и блестящими перспективами,
Алан чувствовал в Номе противоположное настроение — тревогу и подозрительность. Еще
одна долгая зима ожиданий и надежд миновала, но, несмотря на то, что лучшие люди в стране
боролись в Вашингтоне за спасение Аляски, из уст в уста, из поселения в поселение, из округа в
округ стала передаваться весть, что бюрократия, которая так возмутительно управляет их
страной на расстоянии тысяч миль, не желает шевельнуть пальцем для облегчения их доли.
| Рекомендуем: |
Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208